"Нераскрытое убийство"(Андрей Лазебников), история убийства Андрея Лазебникова (версия) Опции

[Агата]

Скоро

[Агата]

песня продолжалась и рвала их души, но каждая чувствовала плечо другой, не замечая при этом кто старше, а кто младше, просто сейчас сидели не мать с дочерью, а хорошие подруги. Жизнь продолжалась, но им не было от этого легче!

После 9 дней похорон папы, мама вышла на работу в торговый дом Кондратевских, а она пошла в школу, в свой любимый класс. Обоим было очень тяжело находиться там, но они стойко выслушивали все разговоры и расспросы, и принимали соболезнования о том, что случилось в их семье. Они возвращались домой и друг другу рассказывали о том, кто и о чем их спрашивали на работе и в школе. Мама всегда рассказывала о своих походах в прокуратуру, и Наташа всегда была в курсе событий маминых переживаний и волнений. Близился Новый год, и они очень любили этот праздник, всегда в их доме было весело, благодаря их дружной семье, но не сейчас. Конечно, друзья привезли и установили елку, они ее украсили, но было грустно и невесело. Мама, вспоминая все праздники с папой, постоянно потихоньку плакала, даже их любимец далматинец Арчик ходил по квартире, какой-то потерянный. Было грустно и тоскливо в доме, и они решили соединиться двумя семьями, и справить этот Новый 1994 год в доме детства ее папы. Все они приехали на Луначарского, на квартиру, где вырос папа, там сейчас жили мама папы Валентины Борисовна, его сестра Наташа и ее муж Андрей, и двое их детей, Леня и Костя, и вот такой грустной компанией они справили Новый год. Один только мужчина был это Андрей Соловьев, и каждая из женщин вспоминала своего мужа, а в их семьях уже не было трех мужчин. Конечно, был приготовлен праздничный стол, и украшена елка, работал телевизор, в котором все веселились, но только не в этой квартире, где пахло слезами и валерьянкой. Они надолго запомнили этот Новый год, и наверное никто из этой компании не хотел бы его повторить!

Глава 8

Вначале 1994 года в Севастополь приехала следственная бригада из Москвы, которую не допустили к материалам по делу убийства Лазебникова Андрея Леонидовича. Украина сама решила разобраться в этом убийстве, но дело не продвинулось ни на йоту, и поэтому бригада из Москвы хотела помочь в дальнейшем расследовании. Мама с ними встречалась, разговаривала, как-то воспрянула духом, понимая, что произойдут какие-то изменения в расследовании, но увы….. Промаявшись со следственной украинской группой, бригада из Москвы уехала обратно, поругавшись с представителями севасто- польской власти, которые не допустили их до расследования, или просто говоря попросили их не вмешиваться в это дело, хотя Андрей Леонидович относился к офицерам Флота Российского, но не как уж не Украинского! После этого приезда опять на маму обрушились недовольные разговоры со стороны прокуратуры, что зачем она с москвичами встречались, и что рассказывала, и откуда они это знали, опять таки остается тайной. Видя, такое положение, и понимая как трудно им в Севастополе, Москва пригласила ее и маму в Москву на новогодние праздники. Но в это время руководители торгового Дома Кондратевских решили отправить маму Марину сначала в Турцию, а потом в Марокко для работы и для сопровождения жены владельца.

Вот тут-то опять началась свистопляска! Надо было оформлять документы на имя Лазебниковой Марины Николаевны, а это оказалось совсем нелегко. Везде были вопросы и каждый не хотел брать на себя ответственность за оформление документов мамы Марины. Наконец, представитель по оформлению виз Торгового Дома Кондратевских, пришла к маме и сказала: «Я не могу заниматься оформлением ваших документов, никто не хочет их оформлять и все. Даже начальники, не могут на себя взять ответственность! Они не говорят, что вам нельзя выезжать, и вы не давали подписку о невыезде, но у них есть негласное указание не давать вам разрешение на выезд из Украины». Бывая в прокуратуре, мама спросила об этом, на что «товарищи» ей однозначно ответили, что такого указания они не давали, и это не их вопрос, и что там ОВИР решает это их не касается, у них другое подчинение, и это «открытое дело Лазебникова» никакого


отношения к ОВИРУ не имеет. Но это не спасало положение, ОВИР не давал разрешение, а время шло, поэтому она решила действовать сама.

Мэр города был ей незнаком, а вот жена его была маминой одноклассницей, и они часто встречались на приемах у командующего Флота, в Доме Офицеров. Две молодые женщины были рады тому, что их мужья сейчас на высоте должностного положения, они были не только женами, но и боевыми подругами. Всегда хорошо одеты, воспитаны, понимая свое положения в обществе, так как обе прошли большую жизненную школу со своими мужьями всегда были рады встречам на приемах или юбилеях. Марина знала телефон жены мэра города, и в один из вечеров она набралась храбрости, позвонила домой однокласснице. Они говорили долго и мама много плакала, рассказывая ей все, что ей приходится терпеть, и на другом конце провода ее слушала женщина, которая понимала ее и обещала помочь, поговорить, со своим мужем, чтобы убыстрить оформление документов за границу. Все таки в то время, мэр города был важной персоной в политической и экономической жизни города, поэтому вскоре Марине дали добро на выезд, несмотря на то, что «дело Лазебникова» не продвинулось ни на йоту.

Город шумел, страсти не угасали, по всюду слышались разговоры и сплетни по этому нераскрытому преступлению, и казалось, что идет все не так как надо! На допросах маму постоянно спрашивали о бизнесе ее мужа, о деньгах, которые он занимал у кого-нибудь или у него кто-то занимал. Марина не подозревала, что готовится объяснения убийства ее мужа, связанное с экономическими разборками, но понимала, что что-то здесь нечисто. Ей хотелось и надо было на некоторое время исчезнуть из города, как главному свидетелю убийства ее мужа, но боязнь оставить одних маму и дочку, не давало ей покоя. Ее мама Лариса Семеновна и дочка должны были выехать в Москву на зимние каникулы, куда приглашалась и она, а что будет потом после их возвращения, когда дочка одна пойдет в школу и будет жить вместе с бабушкой? Этот вопрос ее волновал, но сердце подсказывало, что надо уехать, пусть угомонятся страсти, пусть от ее семьи отстанут все, кому интересно это дело, ведь в раскрытии этого дела были заинтересованы не только ограны власти, но и другие, более жестокие структуры, ведь они ни перед чем не остановятся.

Она об этом знала и все понимала, а самое главное чувствовала, что ей не дадут спокойно здесь жить. Нет ее, и нет информации, которую она знала, но ни как не могла ее сложить в пирамиду, а советчиков у нее не было, так как она никому не доверяла. Там, за границей, у нее будет много свободного времени, где она подумает, и пораскинет мозгами, что же все таки случилось в их доме, и почему произошло это убийство? Семью ее мужа следственные органы не трогали, мама Андрея очень сильно болела, а его сестра ничего не знала и ничего не понимала, она только могла догадываться, ее муж – ближайший соратник Андрея тоже Андрей, последнее время был очень озабочен своей болезнью, поэтому он мало разговаривал и общался с Андреем. Лазебников, последнее время, ничего не рассказывал, и не очень-то был открыт для разговоров, наверное разговоры каждый раз становились серьезнее и серьезнее, и он не хотел делиться информацией.

Марина еще раз взвесив все за и против, по поводу поездки посоветовавшись лишь только с одним человеком со своей мамой, решилась на эту длительную поездку. Сначала предполагался полет в Турцию, а оттуда в Марокко на два месяца, так как жене владельца надо было провести обследования по поводу здоровья, а одной оставаться в незнакомой стране она не хотела, поэтому Марина летела с ней за компанию, и плюс были дела в фирме, которые надо было решать на месте в Марокко. Как говорится «сборы были недолги», и уже после Нового года готовили вылет на Марокко.

Перед вылетом у нее была интересная встреча с бывшим водителем ее убитого мужа который приехал навестить ее и дочку, и привез с собой интересную украинскую газетку. Марина плохо понимала по-украински, а тем более плохо читала, а Славик, так звали водителя, хорошо говорил и читал, и поэтому он помогал прочитать, что было написано в


этой газетке. А написано было вот что, Андрея Леонидовича убили потому, что его неоднократно предупреждали, что хватит давать разрешение на распиливание бывших военных кораблей, продавая металл за рубеж, что он пользуясь огромным доверием Командующего Черноморского Флота, готовил на продажу военные корабли, не гнушаясь тем, какие были корабли новые или старые а деньги от продаж оседали в коммерческих банках Санкт-Петербурга и даже за границей, намекая на банки Швейцарии. И помогала ему в этом его любовница Лена, которая частенько приезжала на дачу командующего, где он с ней встречался, и там же они решали, куда переправить деньги, так как она жила в Питере, и работала в одном из самом крупнейшем банке Санкт-Петербурга. А еще прошла такая информация, что его просто хотели припугнуть, а не убить. Стрелявший в Андрея Леонидовича, не хотел его убивать, но так как его сонная артерия проходила по телу не так как у всех, то пуля попала прямо в нее, и он умер от большой потери крови. Андрей был военным офицером и проходил постоянно обследование и в госпиталях, и в санаториях, но никто и никогда не говорил, что у него были какие-то неправильные изменения в организме, значит это было очередное вранье прессы, и кому-то надо было выпустить эту информацию. Значит, кому-то надо было провозгласить и прославить Андрея, как обыкновенного обывателя, имеющего на стороне любовницу и ворующего деньги у Флота Российского! Все, самое отрицательное и ужасное было написано в этой статье на пять колонок, и читали эту статью миллионы украинских читателей и граждан этой страны, а ведь кто-то дал разрешение на ее выпуск? На Марину эта статья произвела ужасное впечатление, и она долго не могла всю эту информацию уложить себе в голову, сидела, сжавшись уставившись в одну точку, и слезы потихоньку текли из ее карих глаз. Слава уже был не рад, что принес эту газету, но дело сделано и она прочитана, поэтому надо было делать выводы, сколько же у папы было врагов! Это была последняя точка, которая подтвердила, что мамина поездка в Марокко своевременна! Пусть все успокоятся, а она подумает!

8 января Марина улетела в Марокко, а Наташа с бабушкой Ларисой Семеновной уехали 2 января в Москву на новогодние елки, куда их пригласило военное ведомство Флота. В Москве их встретил представитель военного ведомства, некий Рустем, который был учеником Андрея Лазебникова на Северном Флоте, и помнил Наташу еще маленькой девочкой, а сейчас это была уже взрослая 14-летняя девочка, но только с очень грустными глазами и без улыбки на лице. Она обошла все елки, побывала на многих концертах вместе с бабушкой, но постоянно у нее было ощущение, что когда они вернутся домой, то их встретит папа и мама, и все будет также хорошо, как и было.

Но, когда они вернулись домой, то их встретили сестра папы Наташа и ее муж Андрей, а дома у бабушки их ждал только один Арчик, далматинец по происхождению. Они вернулись в квартиру бабушки и все время жили только там. Наташа ходила в школу и возвращалась домой с бабушкой, по утрам бабушка гуляла с Арчиком, это раньше всегда делал папа или мама, но теперь надо был привыкать к другой жизни. Мама не звонила из Марокко, но и всегда Наташе передавали из Торгового Дома Кондратевских привет от мамы, и что у нее все хорошо!

Бабушка всегда радовалась этой информации, а ей становилось горько и тяжело на душе, что вдруг случилось так, что были все вместе, а сейчас нет никого, ей было очень одиноко. Однажды в школу пришла какая-то незнакомая тетя, представившись следователем из прокуратуры, и забрала ее из школы на собеседование по поводу смерти ее папы, и ей еще тревожнее стало и одиноко, кто же ее сейчас защитит, ведь кроме бабушки у нее никого нет, да и бабушка не знала, где она сейчас? А она сидела у следователя и давала показания. Вопросы были ужасными, ей хотелось убежать из этого здания, из этой комнаты, от этого мужчины, который задавал ей мерзопакостные вопросы: « А, что папа пил? А с мамой они спали в одной постели? Папа с мамой ругались? Мама пила вместе с папой?» Она поднимала свои черные глаза, полные слез, и молчала, мотая головой то в одну, то в другую сторону, ей было очень больно отвечать на эти вопросы.


После допроса ее посадили в красную восьмерку и привезли домой. Бабушка была очень удивлена, увидев заплаканную Наташу, но та, увидев родного человека, разрыдалась еще больше и минут пять плакала ничего не объясняя. Потом рассказав, где она была, и какие вопросы задавали незнакомые ей люди, она увидела разгневанную бабушку, которая сразу же позвонила следователю и долго разговаривала с ним на повышенных тонах, утверждая, что они не имеют права допрашивать несовершеннолетнего ребенка без присутствия взрослых! После этого случая бабушка стала встречать ее из школы каждый день. Она поругалась с классной руководительницей, за то, что та разрешила забрать Наташу незнакомой женщиной из школы, не предупредив ее: « Так может и ребенок пропасть, а мы даже и не узнаем где она, что я матери скажу, когда она вернется?»

Обе ждали Марину, Лариса Семеновна, как мама, волновалась за свою дочь, а Наташа ждала маму, потому что чувствовала, что только мама сможет ее защитить, и она будет чувствовать себя более увереннее в этой жизни. Наступило ее день рождения, ей исполнялось 18 февраля 15 лет. Первое день рождение без папы! Да и мама была очень далеко за семью морями, и за семью океанами! Из Торгового Дома Кондратевских ей принесли подарок и поздравили с днем рождения, и в этот день она наконец-то услышала голос своей мамы далекий и родной, которая поздравляла ее с днем рождения и говорила, что скоро приедет. Она ее ждала!


Глава 9

И любимая мама приехала из далекой страны, привезла ей много подарков, но самый главный подарок это была сама мама. Она долго обнимала и целовала ее, при этом приговаривая, как она рада ее видеть, и долго не хотела отпускать, пока бабушка не сказала: « Девчонки, пойдете пить чай со всякими вкусностями!» Их друг Арчик понял это приглашение и для себя, и первый рванул на кухню, не давая никому пройти, и улегся около холодильника, подозревая, что скоро его откроют, и ему что-нибудь достанется.

Этот первый, совместный вечер прошел очень весело, все смеялись, даже Арчик два раза громко гавкнул, за что ничего не получил, так как на него зашикали, потому что было уже очень поздно, одиннадцать часов. Мама пошла укладывать ее спать, но Наташа была сильно возбуждена приездом мамы, поэтому не могла заснуть, а засыпая услышала, как мама рассказывала бабушке о Марокко, и о том, что ей самый богатый мужчина города Танжера, мсье Шакир, сделал предложение стать второй его женой, а она отказала, подозревая, что предложение было сделано не просто так! Кто-то очень не хотел, чтобы мама вернулась в Украину, а тем более в Севастополь, так как дело папы не сдвинулось ни на йоту, и мама шепотом рассказывала, как там далеко, в Марокко, ее преследовали, и она это чувствовала всем своим нутром. Под этот шепот, и под хороший запах марокканского кофе и сладостей, засыпая, она была рада тому, что какая-то маленькая радость вошла в их дом.

Сколько было переговорено за эту ночь с самой надежной подругой Ларисой Семеновной! Марина рассказывала, находясь в квартире ее мамы, не боясь за то, что ее квартиру прослушивают: «Все считают, что убийство Андрея, это бытовой случай, что в Украине политическое убийство исключительно редки… Что убивают, как правило, свои, как правило, за деньги. Что в основе этого убийства лежит коммерческий интерес, но какой – это никто не знает, и поэтому допрашивали много людей, а также друзей Андрея, думая, что смогут выяснить связь его с коммерческими структурами или с деньгами, или с какой-нибудь большой покупкой. Я очень много слышала разных военно-морских историй, что все, достаточно просто – либо грабеж и разбои, когда грабившие даже не знали толком, кого они грабят, либо пьяные драки, либо какие-то личностные отношения с чужими женами, любовницами или наоборот с мужиками. И что смерть Андрея – это тоже не исключение из правил, просто надо найти зацепку либо это женщины, либо это деньги, а то, что он в последнее время часто встречался с новоявленным президентом Крыма Бегровым М.С., приезжая со встреч рассерженным и взволнованным, это никого не