А не замахнуться ли… и замахнулись…

«Не пора ли, друзья мои, нам замахнуться на Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира?».
Фраза из фильма «Берегись автомобиля».

Итак, о премьере в театре Луначарского, которая называется «Последний клок».

Сначала, как и положено о хорошем.

Итак, о хорошем.

Хорошо….

Итак…

Хорошо, что, пожалуй, единственным пока достоянием весны 2014 года и видимым улучшением в городе, является наш театр. С приходом в него режиссера Г. Лифанова и директора И. Константиновой, севастопольцы стали обсуждать пьесы, игру актеров, и даже наряды, в которых приходят в театр зрители, а не подсчитывают кто и сколько из театра стащил. Приходя в театр, они теперь точно знают, что это театр, а не кафе-шантан, и уже больше не боятся, что переделают его под толерантные утехи пассажиров иностранных плоскодонных кораблей, которые недавно еще приходили в город. Все это страшное уже в прошлом.

Еще одно хорошее. Театр наш действительно, театр- место культуры, а значит, не дикости. Поэтому театр стал еще и борцом с такими пережитком прошлого, как –суеверие.

Вы заметили, как совсем недавно, а именно где-то с года 2003-2004, когда чиновники и депутаты поняли, что воровать можно, и воровать можно много, но все-таки страшновато… они заменили слово «садитесь» на слово «присаживайтесь». Присесть –это значит, все-таки сесть, но ненадолго. Именно из их среды пошло это «присесть», русское выражение и правильное — «садитесь» даже если это предложение сесть на стул, их пугало, они его ни слышать не могли, и тем более произносить. Страшно. Почему-то каждый раз им этот глагол слышался, как последнее слово судьи, то есть приговор.

Кстати, о слове «последний». Впервые спор о том, как правильно говорить крайний или последний, я услышала, будучи маленькой девочкой в очереди за хлебом. В 1964 году, мы выстаивали долгие очереди, чтобы купить хлеб, было такое, после экспериментов нашего «кукурузника». Так вот, там в очереди всегда возмущались, когда кто-то приходил и спрашивал «кто крайний?» . Его всегда одергивали и говорили «Надо говорить, кто последний»! Я это запомнила с детских лет, что крайний может быть, если это шеренга, а не очередь. В нашем современном мире вдруг слово «последний» стало приговором. Его судорожно, неправильно и упорно заменяют на слово «крайний».

Поэтому, когда я увидела, слово «Последний» на афише театра, я возрадовалась.

И еще о хорошем. Благодаря нашему театру я многое для себя открыла. Например, многие пословицы это не просто крылатые выражения, а они опираются на большой опыт и наблюдения.

«Театр начинается с вешалки» — как только сейчас не трактуют это выражение! А для меня вдруг стало все просто. Именно гардеробщики знают ту страшную тайну, понравился спектакль или нет. И пусть на сцене после поклона – цветы и в зале овации, именно в театральном гардеробе та самая статистика, скольких зрителей спектакль разочаровал. Поэтому, театральный гардероб работает все время и вещи выдаются и в антракте и даже во время действия.

И еще о хорошем. Слава нашему режиссеру Г. Лифанову, что он не боится показать нам не только мировую триумфальную классику, но и дал познакомиться с таким произведением, увидев которое, ты можешь точно сказать, что наш народ все-таки сильно отличается от американцев, и что они там, действительно, тупые!

Смысл театра в том, что на сцене живут, умирают, любят, ненавидят, и сила актерского таланта или заставляет тебя сопереживать с происходящим на сцене, или ты подсчитываешь минуты, когда прозвучит звонок и ты рванешь в буфет за коньяком, понимая, что при помощи этого театрального зелья, ты все-таки прикоснешься к прекрасному.

Так вот, не побоялся Г. Лифанов поставить на сцене академического театра очень слабую пьесу немца Пола Портнера, которая у него называлась «Ножницы», а у нас правильно называется «ПОСЛЕДНИЙ клок». Для меня именно это был последний клок из того разодранного представления, что западная цивилизация что-то из себя представляет.

Спектакль рассчитан на то, что зрители в нем принимают участие. Сейчас это называется –по-дурацки,-«интерактивность», а раньше это называлось просто – по-русски, взаимодействие, что означает взаимные действия или согласованность.

Так вот о той самой согласованности… Ее не было…

Вернее, зрители согласились прийти, сесть и смотреть. Даже поначалу согласились на то, что все происходящее на сцене- происходит в Севастополе, потому что режиссеру, ставившей это недоразумение на сцене нашего театра показалось, что если прозвучат знакомые фамилии и улицы, то это уже все- спектакль въехал в Севастополь.

Но не учла Анна Гусарова того, что Севастополь, это не Мухосранск и на драной в клочья козе в него не въехать. А тем более на том самом «троянском коне», что из себя и представляет произведение Пола Портнера.

Итак, написано это немцем 35 лет назад, но ставится исключительно в Америке. Почему? Да потому что там – тупые!!!!

Я не буду писать о том, почему спектакль наделал так много шуму за 35 лет, лишь потому что использован в нем прием с еще древнего театра, когда актеры взаимодействуют со зрителем.

Все мы помним детские утренники, когда Снегурочка просит детей позвать Дедушку Мороза или зажечь елочку, даже можем вспомнить древние Литургии, когда вместо современного хора- пели прихожане, можем даже вспомнить нашумевший когда-то спектакль на Таганке. Сам спектакль Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир» — так себе, но зрители еще долго рассказывали друг другу, как Высоцкий и Золотухин пели на улице и что билет надо было нанизать на штык революционного матроса. Я даже в 1972 году специально ездила в Москву, чтобы это посмотреть.

Вот и спектакль «Ножницы» идет как написано в пресс-релизе в Америке уже 35 лет. Я даже не могу себе представить, где он идет столько и почему?

Но это все не главное, главное вот что- идеология. Зря, что по Конституции, Российская Федерация лишена цензуры, и что нет у нас сейчас художественного совета, а то бы вот этого «троянского коня» в наш город на дух бы не пустили.

23 года Севастополь доказывал, что не видит он на западе никаких ценностей, и не готов их принять. Именно против таких «ценностей» когда-то в 2014 году восстал город, и победил.

Еще раз… 1980 год, робкие попытки западного мира перевернуть все с ног на голову, внести в мир грязь и хаос. Это у него сейчас получилось, но 1980 год, католическая Европа не принимала заигрывание с геями и не приветствовала их ни на экране, ни на сцене.
Поэтому-то спектакль и переехал в Америку.

И что мы видим на сцене театра Луначарского? Гей пристает к севастопольскому полицейскому и не получает в морду! Там еще все время какие-то намеки и на лесбийскую любовь между убиенной старушкой-проценщицей и героинями истеричкой-олигархичкой и парикмахершей. И это уже в русском Севастополе в 2016 году.

Так и хочется встать и спросить «За что боролись?»

Сама пьеса, ничем не отличается от детского утренника, я имею ввиду, глубину содержания.

Зритель, севастопольский зритель , не может полностью взаимодействовать, потому что все, что происходит на сцене, ему- еще одно старинное слово «претит».

Поэтому, когда я задала один раз вопрос «Это Севастополь?» — в зале начали аплодировать. Весь антракт ко мне подходили и спрашивали, есть ли закон в РФ против пропаганды гомосексуализма…

Так что параллельно с расследованием на сцене, шло еще и зрительское расследование, кто разрешил, и почему не запретили? В зале много детей, и они наиболее активные участники взаимодействия.

Статья 1
Пункт 4 части 2 статьи 5 Федерального закона от 29 декабря 2010 года N 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» (Собрание законодательства Российской Федерации, 2011, N 1, ст. 48; 2013, N 14, ст. 1658) после слова «ценности» дополнить словами «, пропагандирующая нетрадиционные сексуальные отношения».

И вновь о хорошем. Актеры- молодцы. Особенно Илья Спинов. Спасибо ему за то, что на гея он не похож, ну никак!

Вангование:
На спектакль будут ходить некоторое время, потом, когда зрители поймут, что там всего несколько отрепетированных концовок и ни одна из них не вписывается в севастопольский вариант расследования, что тоже- приводит к внутреннему конфликту, из-за навязывание чуждой идеологии, зал опустеет.

Но за то, что Лифанов дал нам увидеть ту лабуду, которой рукоплещет Америка и уже 35 лет, ему большое от нас спасибо.

Кратко. В театре Луначарского показывают то, о чем рукоплещет тупая Америка уже 35 лет.

Related Posts

Автор публикации: TanyaR (82 Posts)

Родилась в Севастополе, потом отвезли на Курильские о-ва, возвращение в Севастополь было через Москву, Арзамас. Училась в куче школ. Гений))) Журналист, экскурсовод, режиссер, эксперт-фелинолог, инженер, бабушка, поэт, писатель..., и много-много еще всего.