Весной 1991 года моя одноклассница позвонила мне ночью и попросила написать за ее сына срочно к утру сочинение на тему — «Моя родина — СССР».
За окнами шумел май, и к весенним запахам, подмешивался, заглушающий привычные запахи сирени и черемухи, шашлычно-кооперативный смрад, настоенный на запахе, вдруг ставшим платным, туалета, но который от этого, не утратил привычного запаха общественного…
Этот запах шашлыков, проникал в наспех отремонтированные подвальные помещения, превращенные в кооперативные магазины с громким названием «комиссионные».
Почему-то весна 1991 года у меня так вот и ассоциируется с этими «Шашлычными», которые возникали в самых неожиданных местах, и с каждым днем все больше и больше. Я тогда ходила по земле своей родины СССР, и мне казалось, что хожу я по древней Иудеи, где на каждом углу в храмах жарят жертвенных животных. Я тогда еще смеялась, говоря, что теперь я знаю, какой запах сопровождал библейские события.
Сейчас обидно вспоминать, что та самая искра, про которую мы пели песни и слагали стихи, из горнила революции, военных побед и всемирных строек, вот так, по-подлому, незаметно, переберется в кооперативный мангал, где и закончит свое горение…
И вот, задыхаясь от шашлычного чада, очередного кооператора, расположившегося прямо под нашими окнами, и выключив телевизор, где шла реклама второй подмены, которую как и шашлык, скормили нашему народу, это когда фирму, которая разорила тысячи граждан, назвали именем «Алиса», цинично потом сказав, что»Алиса» эта не героиня сказки, и даже не Алиса Селезнева, а всего лишь — собака.
Но никто не возмутился, никому не стало от этого противно, никто даже не плюнул в сторону больших рекламных щитов, и не выплюнул шашлык…
Ну так вот, села я за стол, достала лист бумаги, ручку и постаралась представить себя на месте десятиклассника, а именно, какой перед ним будет та самая Родина СССР, когда он закончит школу, и за что, собственно, должен он ее любить, потому что если написать, что ты ее за что-нибудь не любишь, ты ж не получишь хорошую оценку.
И знаете, за период от Олимпиады до вывода войск из Афганистана, а именно за этот период должен был сей отрок полюбить свою родину, я со скрипом как-то набрала несколько эпизодов, где бы я с гордостью сказала я — советский человек.
За эти годы все перемешалось, видно было, что тот колосс, который возводили мои родители , скоро рухнет, потому что моему поколению, тогдашних тридцатилетних не дали возможности раскрыться. При словах «партия» и «комсомол», у многих не только сводило зубы, но и наступали приступы неудержного смеха. Уже давно мы жили как в сказке Джани Радари а «Стране лжецов»…, тогда я подумала, что сказка «Королевство кривых зеркал» была тоже про нашу страну.
Уж не помню, что я написала в сочинении, весной 1991, наверное, как всегда- голубую муть про сиреневый туман, потому что, чтобы понравиться тогда училке, надо не много знать, а много разглагольствовать по поводу…, как это любили делать на многчисленных собраниях наши многочисленные лидеры.
Поэтому, когда в августе этого же года я услышала, что кучка ГКЧП вдруг хочет меня вогнать опять в то искривленное пространство, из которого я выползла, и лишить меня запаха шашлыка и платного туалета, а наполнить мою жизнь вновь непонятными речами, хвалебными статьями и дурными обещаниями и лживыми рапортами, я как оголтелая полетела на площадь перед Белым домом, отстоять те немногие права и возможности, которые нам, полным сил и энергии открывались…
Но не может вино новое влиться в мехи старые…
Бедные, бедные, наши советские люди, воспитанные лживыми рассказами о честности, верности, братской любви…
Их просто обманули. Никто тогда не понимал, на той самой площади, что скоро, буквально в декабре, развалится то, что нас всех объединяло. У миллионов человек, цинично, нагло, отнимут Родину и выдадут всем фальшивые паспорта, в которых будет изменено имя, вычеркнута национальность, и написана страна, которой раньше просто не было.
Какая-то Украина, например. Или многие русские, которые родились, например в Поти, вдруг в своем паспорте увидят к ужасу своему, что у них место рождения — Грузия, и из-за этого на них будут очень подозрительно смотреть во время пересечения границы.
Нам никто о том, что будет после 26 декабря не говорил, нам даже не удосужились сказать, что будет тот день, 26 декабря, когда кучка сволочей погубит нашу Родину СССР.
Новость о том, что СССР больше нет, застала меня в Москве, я услышала это по радио, и как-то до меня весь ужас происходящего еще не доходил, пока не пришел ко мне мой знакомый , он тогда работал в охране президента, и не сказал мне, так, как-то легко, с шуткой «Тань, а ты теперь ведь — иностранка».
Знаете, я чуть в обморок не упала, когда представила, что моя Москва, которую люблю, в которой выросла, по которой скучаю, которая — моя столица, вдруг — столица иностранного государства…
Что, пройдет время, и у меня постараются отнять не только мой родной язык, на котором все говорили в моей родной стране, но даже память о ней, заменив воспоминания американскими комиксами.
Что пройдет время, и на моих чувствах и на моей памяти о моей украденной у меня родине, сволочи захотят нагреть руки, и выйдет тогда в прокат жуткое творение недочеловека Никиты о его отце Владимире Высоцком.
А некоторые дельцы помельче, захотят деньжат по-легкому срубить, выдав вот такой эрзац, за возвращение в СССР.
И вот сейчас мне очень захотелось вновь вернуться в ту весну, сесть за стол и написать на листе бумаги, предназначенном для сочинения следующее — «СССР — ты моя родина, я буду за тебя бороться, несмотря на то, что тебя все продали, ты поверь мне, я люблю тебя! Потому что ты у меня одна!»
Комментарии
4